Будущий американский генетик Барбара Мак-Клинток родилась в 1902 маленьком городке штата Коннектикут в семье врача. Большая часть детства Барбары прошла за городом в сельских районах Массачусетса. Тогда она еще не знала, что её любовь к наблюдениям за природой принесет ей Нобелевскую премию. Впрочем, высокую награду ей принесла не наблюдательность, а нечто другое…
При рождении ей было дано имя Элеонора, но его сменили в четырёхмесячном возрасте, поскольку родители посчитали, что имя Барбара больше подходит ребёнку из-за ее бойкого характера.
Когда девочке исполнилось 8 лет, семья переехала в район Бруклина (в городе Нью-Йорк), напоминавший в то время скорее деревню.
После окончания средней школы мать уговаривала её бросить учебу, ведь семнадцать лет — самое время для замужества. Барбара была вынуждена подрабатывать и учиться в библиотеке самостоятельно. Но отец поддержал мечту девочки о высшем образовании и стойкая юная мадмуазель все-таки поступила в сельскохозяйственный колледж.
В колледже её избрали президентом местного женского клуба, но узнав, что вход туда для подруг-евреек запрещен, она категорически отказалась участвовать в такой общественной жизни. Разочаровавшись в полном интриг социальном мире, Барбара полностью переключилась на науку.
Мак-Клинток начала посещать базовые лекции по генетике и профессор был так очарован, что лично предложили ей после окончания вуза прослушать последипломный курс.
Поскольку в то время женщинам нельзя было специализироваться по генетике в Корнеллском университете, поэтому её магистерская (1925) и докторская (1927) степени были официально присуждены по ботанике. Но занималась наша упорная героиня все равно генетикой. Любимыми объектами её исследований были плодовая мушка и кукуруза.
Работая дальше в университете, она создала группу ведущих ученых-генетиков, и своими открытиями вдохновляла других. Известный генетик Маркус Роудс отмечал, что работа Мак-Клинток вызвала интерес цитогенетиков и в конечном счёте привела к десяти из семнадцати значительных открытий, сделанных в этом разделе науки учёными Корнеллского университета в период с 1929 по 1935 годы.
Благодаря своим выдающимся исследованиям и поддержке коллег Мак-Клинток получила несколько постдокторских грантов от Национального исследовательского совета США.
Социальные интриги снова напомнили о себе при работе Барбары ассистентом профессора в университете Миссури. Не смотря на всяческую поддержку исследованиям и её успехам на научном поприще, Мак-Клинток не допускали до участия на факультетских заседаниях и скрывали информацию о наличии должностей в других научных учреждениях.
Верная себе женщина, рискнув всем, перешла на временную должность в лаборатории лабораторию Колд-Спринг-Харбор и вскоре получила от них предложение о постоянной работе.
На новом месте, в полной свободе ее талант расцвел. В 1944 году в знак признания её заслуг в области генетики Мак-Клинток была избрана членом Национальной академии наук, став третьей женщиной, удостоившейся этого звания.
Это самое почетное научное сообщество, к которому можно принадлежать в США. На тот момент быть женщиной-генетиком было все еще почти неприлично, но стать при этом академиком было вообще вне всяких норм. Просто чудом.
Упорная Барбара на этом не остановилась, и в следующем 1945 году она стала первой женщиной-президентом Генетического общества США. Она была успешна настолько, насколько это возможно. При этом ей было всего 43 года, а сорокалетние женщины обычно не становились руководителями чего-либо в то время, а уж тем более — научного сообщества. Её избрали, так как она была потрясающим ученым, ведущим специалистом в своей области. Мастером.
И вот в 1950 году она публикует новую работу о «прыгающих генах», которая, кажется, перечеркивает её блестящую карьеру. Исследуя свою ненаглядную кукурузу, она обнаруживает, что произошедшие изменения можно объяснить только одним безумным способом — гены двигаются по ДНК. Так сказать — прыгают, они мобильны.
Это открытие Мак-Клинток поставило под сомнение представление о геноме как о статичном наборе правил, передающихся из поколения в поколение. Научное сообщество просто не поверило «этой сумасшедшей», «женщина, что с нее возьмешь» и быстро исключило её из высших научных кругов.
Барбара, обладая стоическим характером и чувством собственного достоинства, ответила на издевки просто — «знаете что, я это видела, и хотите — верьте, хотите — нет.»
Упрямица пожала плечами, и перестала публиковаться на эту тему, хотя не остановила работу. Она создала целое учение. Проходили десятилетия, над идеей «прыгающих генов» продолжали смеяться, но другие работы признавали.
В 1971 году Мак-Клинток получила из рук президента США Ричарда Никсона национальную научную медаль. А в 1973 году она написала другу:
Спустя годы я обнаружила, что сложно, если не невозможно, донести до сознания другого человека сущность основы его предположений, в то время как я пришла к ним опытным путём. Это стало мне мучительно очевидно уже в 1950-х годах, когда я пыталась убедить генетиков в том, что работа генов может и должна контролироваться. Сейчас так же тяжело осознавать предубеждённость многих насчёт природы контролирующих элементов кукурузы и их работы. Приходится выжидать, пока сменится общее представление.
Сделанное Барбарой открытие предвосхитило достижения генетики бактерий и опередило их на 15 лет. Оно объясняло, например, каким образом резистентность к антибиотикам передается от одного вида бактерий к другим.
На протяжении десятилетий она спокойно писала работы, которые были за пределами понимания людей, так как никто не хотел поверить в результаты её исследований. Она создала целое учение о мобильных генетических элементах. Её игнорировали, над ней смеялись, она не обращала внимания.
Лет через тридцать после Барбары другие ученые тоже наконец-то открыли прыгающие гены —транспозоны. К слову, в ДНК человека таких подвижных элементов 45%. На упрямую женщину-генетика посыпался ливень из премий и наград. Её все внезапно заметили и признали. Весь мир сходил с ума по Барбаре. Её лицо появилось на обложках журналов, видеокасетах с упражнениями, кулинарной книге и даже какой-то коробке хлопьев для завтрака.
В 1983 году Барбара отпраздновала свой 81 год и вручение Нобелевской премии именно за «прыгающие гены»— спустя 35 лет после их открытия.
Не изменяя себе ни на секунду, Барбара сказала: «Это мило. Спасибо за премию. Вы знаете, она мне не очень-то и нужна. Я это увидела и все. Раньше вы не верили, сейчас вы верите — хорошо. Оставьте меня в покое, мне надо работать.». И продолжила исследования. До самой смерти. Видимо получать медальки и публичное признание — это не так интересно, как открывать новые знания.
Это потрясающая, невероятная личность в истории науки, эдакий первопроходец. Как оказалось потом, её считали не такой уж сумасшедшей, как позже описывали газетчики и мемуаристы, но не в этом суть.
Частично, непонимание было связано с её работами, которые были не очень вразумительно написаны. Так Барбара своим примером показывает, что мало открыть новое знание, нужно еще его преподнести так, чтобы его поняли. Ну или не нужно — потом сами когда-нибудь поймут? Коммуникации нового (Communicating the new) и преодоление первой «животной» реакции страха на неизвестное — это целая отдельная сложная область в PR инноваций. Так или иначе, открытия Барбары дошли до мира.
Возможно, все эти достижения не случились, если бы Барбара не обладала очень сильной чертой характера — ориентацией на приоритет. И чувством собственного достоинства. Она не обращала внимания на общественное мнение или интриги, она их огибала и шла к своим целям. Мягко, без агрессии и попыток доказать, кто тут прав. Требуя, она бы потеряла бесценное время, которое с пользой потратила на новые исследования. Утешение Эго не было целью этой смелой женщины, а новые знания — были. Она создавала историю, а не пыталась изо всех сил в ней остаться.